— Конники с запада! Конники! Нильфгаард прет! Спасайся кто может!
— Это им очень важно, — заметил Высогота. — Я бы даже сказал, невероятно важно…
— В мать пошел, — скромно проговорил Тельико.
Мильва с Лютиком вытащили вершу и начали ругаться, потому что вместо ожидаемых сомов и карпов там серебрилась и трепыхалась мелочь.
Надобно и еще об одном написать: что под Бренной с самим Мэнно Коегоорном сталось, того никто не ведает. Одни говорят, полег он, а тело не распознали и в общей погребли могиле. Другие толкуют, мол, живым ушел, но императорского убоявшися гневу, в Нильфгаард не вернулся, но сокрылся в Брокилоне, посреди дриад, и там пустынником стал, бороду до самой земли отпустил. И посередь дриад же от огорчений и забот преставился.
— Ну, стало быть, далеко сказка разносится.