— Иоля! — кричала Нэннеке. — Иоля! Говори! Говори, детка! Говори!
Эти двери отворять нельзя. Об этом ты знаешь.
— Я б тебя не нашел, если б ты не орала, — прохрипел Бонарт. — Но ты орала, к тому же тоскливо! Уж не по мне ли ты тосковала, милочка?
Единорог протяжно фыркал, обходя углубление легкой рысью. Цири подошла. Углубление было большим, никак не меньше двадцати футов в диаметре. Круглое, оно напоминало воронку и было таким правильным, словно кто–то оттиснул в песке гигантское яйцо. Внезапно Цири поняла, что такая правильная форма не могла возникнуть сама по себе. Но было уже поздно.
— Эй, — шепнула она. — Ты же принимал эликсиры…
Нивеллен взял с блюда куропатку, целиком запихал в пасть и сжевал, словно сухарик, хрустя косточками.