— Ну, Йеннифэр меня не удивляет, — говорил он на ходу. — Она — женщина, существо в эволюционном смысле более низкое, управляемое гормональной неразберихой, сумбуром. Но ты–то, Геральт, ты же не просто мужчина рассудительный от природы, но к тому же еще и мутант, эволюции неподвластный.
— Цири. — Чародейка подошла к девочке, слегка наклонилась. — Только без глупостей, чтобы мне не пришлось краснеть. А с клерком — язык за зубами, поняла? Поклянись, что будешь следить за действиями и словами. Не кивай. Обещания дают в полный голос.
«Ковер из мхов, — подумала она, сдерживая хохот. — Под ореховым кустом. И я — в роли чародейки. Ну–ну…»
— Я его знаю хорошо. Уже несколько раз работала под ним…
Единственное, что дал галоп, так это остудил голову, приморозил ярость. Теперь она была гораздо спокойнее. Но до сих пор дрожала от злости.
— Это, — продолжал Регис, — кедры, яворы и ангренские сосны. Очень ценный материал. Тут повсюду разбросаны лесосеки–биндюги, на которых вяжут в плоты и сплавляют вниз по реке стволы. Всюду вырубки, а топоры звенят и день, и ночь. Война, которую мы видим и слышим, обретает ощутимый смысл. Как известно, Нильфгаард захватил устье Яруги, Цинтру и часть Нижнего Соддена. Это означает, что сплавляемый из Ангрена лес уже идет на императорские лесопилки и верфи. Северные королевства пытаются сдержать сплав, а нильфгаардцы — наоборот, хотят, чтобы вырубали и сплавляли как можно больше.