— Поздно звать медика, — сказала Трисс, сама удивляясь спокойствию собственного голоса. — Он умирает.
— Dana Meabdh, — почтительно произнес Филавандрель. Потом наклонил голову и опустился на одно колено.
— С двадцати–то пяти, — Мильва подняла голову, — я в белку всажу.
— Этот ералаш, — Фрингилья широким жестом повела вокруг, — неожиданно облегчил мне работу. Мне удалось добраться до книг, которые обычно лежат где–то на дне, под опокой. Которую нельзя тронуть.
— Так вопрос заканчивать нельзя. Это невежливая форма. Вопрос подчеркивают интонацией.
— А здесь, — указал Рыжик с видом коллекционера, демонстрирующего свою коллекцию, — взгляните, дамы, прекрасный образчик удара в живот… Кто–то нас немного выручил, осуществив на несчастном любительскую лапаротомию… Хорошо, что его несли заботливо, не растеряли по дороге важнейших органов… То есть я предполагаю, что не растеряли. Как считаешь, Шани? А почему вдруг такая мина, девочка? До сих пор ты знала мужчин исключительно снаружи?