— Дело в Цири, — сказала после краткого раздумья Францеска, подняв на Йеннифэр непроницаемые глаза. — Ложа интересуется ею, а никто не знает девочку лучше тебя. Остальное узнаешь на месте.
— Смылся, — констатировал Шелдон Скаггс, взирая на пустое место под дубом. — Заграбастал денежки и смылся, не попрощавшись. Воистину по–эльфьему!
Драгоценность Брисингамен. На шее богини.
— Называй как хочешь. Выбор у тебя ограниченный.
— Когда много лет назад ты был здесь впервые, — снова заговорила она, — ты тоже не знал. А Моренн… Моя дочь… Геральт, Моренн мертва. Она погибла на Ленточке, защищая Брокилон. Я не узнала ее, когда ее принесли. Лицо было размозжено копытами ваших лошадей. Предназначение? И сегодня ты, ведьмак, который не мог дать Моренн ребенка, приводишь ее ко мне, Дитя Старшей Крови. Девочку, которая знает, что такое Предназначение. Нет, это не то знание, которое нравилось бы тебе, которое ты мог бы принять. Она попросту верит. Повтори, Цири, повтори то, что ты сказала мне, прежде чем вошел этот ведьмак, Геральт из Ривии, Белый Волк. Ведьмак, который не знает. Повтори, Дитя Старшей Крови.
Женщина с метлой долго молча шевелила губами, словно что–то жевала.