— Где свадьба? И когда точно? — примирительно подхватил Лютик. — Спрашиваю, потому что, может, заглянем. Если пригласишь, ясное дело.
— Не боишься смерти, да? — буркнул он, прижимая ее голову к земле. — Так погляди, Крысиха. Вот она — смерть. Вот так умирают. Погляди, это кишки. Это кровь. А это — говно! Вот что у человека внутри.
— Дыши медленнее, перестань дрожать, сконцентрируйся и начинай.
Хворост занялся мгновенно, костер вспыхнул, забился пламенем. Вырывающиеся из Ивовой Бабы рев и вопли поднимали волосы на голове. Разумеется, это невозможно было услышать в усиливающемся треске огня и какофонии, но Геральту почудилось, что он различает отчаянный хрип Соловья и высокие, полные боли крики полуэльфа Ширру.
— Любопытно. Два князя, оскорбленные тем, что их дочерей вычеркнули из матримониальных планов Эмгыра. Наш император либо очень уж наивен, либо чертовски хитер.
Берег был усеян большими скатившимися со склонов камнями — темные, отполированные до блеска, прямо–таки игрушки великанов, неряшливо брошенные или же просто забытые после окончания игры, они лежали в воде, темнели под прозрачным зеркалом вод, кое–где выступали над поверхностью, омываемые волной словно спины левиафанов. Множество камней виднелось и на берегу — от самой кромки и до опушки леса. Часть их была погружена в песок, лишь немного выступая наружу, предоставляя зрителю домысливать, сколь велики они в действительности.