— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Если так, займусь своими делами. А к тебе у меня только одна просьба: не забывай, что в этом Мире существует Безмолвная речь. И о том, что я, мягко говоря, не всегда беспомощен и бесполезен, тоже помни, пожалуйста.
— Ну да. А что тут такого? Только больше не вздумай надевать в этом состоянии свои рабочие перчатки. Это — мое единственное условие. Все остальное на твое усмотрение.
От полноты чувств я практически орал. Но Джуффина это совершенно не впечатлило.
Я молча кивнул, поскольку рычать не было сил, а стонать мне уже изрядно поднадоело. Но только поэтому.
И я поднялся во весь рост, чтобы дать ему возможность оценить мою несказанную красоту. Заодно убедился, что тело окончательно образумилось и решило больше меня не мучить. Вот и молодец, сразу бы так.
Я похолодел, но не дрогнул. Молча кивнул — как мне казалось, с достоинством обреченного. Воображение рисовало мне самые немыслимые просьбы, я отдавал себе отчет, что моя жизнь может рухнуть в одночасье под тяжестью его задания, но полагал это справедливым и даже в каком-то смысле правильным — как и всякий поворот колеса судьбы. Но Хабба Хэн в очередной раз меня удивил.