— Знаю–знаю, а как же, — слегка усмехнувшись, прервал Леуваарден. — Потому–то здесь и я.
— Угу, — подтвердил краснолюд. Он засунул черенок чекана за голенище, а топор положил на колени. Венцк, внешне спокойный, смотрел на дорогу, приставив руку ко лбу.
Она выиграла эту войну. Не дала войне уничтожить себя».
— Никак, — ответила девушка, и ее огромные глаза неожиданно заблестели, будто подсвеченные пламенем изумруды. — Потому что это имя никакое, ваше императорское величество. Имя в самый раз для того, кто есть никто. До тех пор, пока я остаюсь Цириллой Фионой, я что–то значу… До тех пор, пока…
— И всколькиром можно туда, к ей на площадку? — Амарантовый поправил пояс. — Али токмо поодиночке льзя?
— Побойся богов, Энид, — рассмеялась Филиппа Эйльхарт. — Не соглашайся на все–то! Поставь хоть какие–нибудь условия!