На этом этапе размышлений я наконец-то успокоился. Лучше поздно, чем никогда, конечно.
— Я буду шляться по трактирам, совершенно верно. А все потому, что я — злодей каких мало, людоед, супостат, карьерист и еще предатель сотрапезников. Это закон природы, дружище: хорошим людям тяжело живется, а у нас, негодяев, не жизнь, а просто праздник какой-то. Непрерывный карнавал.
Нечего и говорить, что теперь, когда сам Хабба Хэн исчез, загадочные зерна с Границы казались мне чем-то вроде связующего звена, чуть ли не ключом к разгадке его невнятной, но чрезвычайно привлекательной тайны.
Мой друг сидел на берегу, мокрый, растрепанный, явно утомленный долгим купанием, бесконечно счастливый и бесконечно же печальный. Знакомое настроение. Один из великого множества приятных способов нелепой растраты душевных сил — это наконец-то было мне вполне очевидно.
— Верно, — улыбнулся я. — И босиком я уже целую вечность не ходил. А по городским улицам и вовсе никогда.
— Послушай, — мягко сказал мой друг. — Я, конечно, понимаю, что совет успокоиться и взять себя в руки из моих уст сейчас недорого стоит…