— Достаточно, — вдруг услышала она издалека, из–за завесы боли. — Ты спятил, Риенс. Хочешь ее убить? Она нужна мне живая.
— Значит, пошли. Интересно, интересно… Ну уточняй. Покажи где.
Вскоре пришлось прятаться в оврагах и зарослях, потому что справа и слева, спереди и сзади земля загудела от топота копыт кавалерийских коней. И все новые отряды проносились мимо их укрытий, вздымая пыль.
— На коне ездишь? Из лука или арбалета стреляешь?
Следующим местом оказался берег моря, крутой обрыв, с которого были видны гривастые, разбивающиеся о скалы причудливые волны. Запах моря, ветер, крики крачек, чаек, пересмешников и глупышей, белой шевелящейся массой покрывающих выступы обрыва.
— Я говорил тебе, — рычал Бонарт, пришпоривая гнедого, — что ты моя! Что я сделаю с тобой все, что захочу! Что никто мне не помешает! Ни люди, ни боги, ни дьяволы, ни демоны! Ни волшебные башни! Ты моя, ведьмачка!