– Сожжет, старая, всю квартиру, – бормотал он, – ей что, а у меня один рояль, может быть, две тысячи стоит.
– Честное слово. Но зато открыта фабрика-кухня. Европейский стол. Механическое хлебопечение. Тарелки моются и сушатся при помощи электричества. Кривая желудочных заболеваний резко пошла вниз.
И, посмотрев на Корейко расширенными глазами, он удалился к своему столу.
– Какая графиня? – ошалело прошептал Корейко, стоя босиком в коридоре.
– Индустриализация! – горестно шептал он, шевеля бледными, как сырые котлеты, старческими губами.
Раздавленный инфляцией, Корейко решил покупать валюту, но валюты в обращении не было, если не считать фальшивых американских долларов. Они, правда, стоили дороже, чем настоящие, но только в России, и прибыли это не могло принести никакой. Кто-то надоумил его поместить деньги в картины старых мастеров.