И тут жители Лучанска впервые поняли преимущество механического транспорта перед гужевым. Машина быстро унеслась, увозя от справедливого наказания четырех правонарушителей.
Диалектические станковисты сочувственно захохотали. Но Феофан не смутился.
– Мне тридцать три года, – сказал великий комбинатор грустно, – возраст Иисуса Христа. А что я сделал до сих пор? Учения я не создал, учеников разбазарил, мертвого не воскресил.
– Сколько вы получите за эту картину? – застенчиво спросил Поцелуев.
Размышляя о том, как поступить с миллионом, великий комбинатор бегал по аллеям, садился на цементный парапет и сердито смотрел на качающийся за волнорезом пароход.
– Пожалуйста, – промолвил он, обращаясь к черным кленам, и расшаркался.