Балаганов приветственно поднял руку и скорчил рожу, что, как видно, значило: «Адам, бросьте ваши штуки!»
На улицу вышли в новых нарядах. Себе Остап ничего не купил.
Нарбут руководствовался тем самым «партийным смыслом».
– Пожалуйста, говорите громче. Я не слышу.
Но суровая действительность в короткий срок развалила построенный воображением Адама Казимировича воздушный замок со всеми его башенками, службами и флюгерами.
– Отъем или увод денег варьируется в зависимости от обстоятельств. У меня лично есть четыреста честных способов отъема. Честных – подчеркиваю. Но не в этом дело. Дело в том, что сейчас нет богатых людей. И в этом ужас моего положения. Иной набросился бы, конечно, на какое-нибудь беззащитное госучреждение, но это не в моих правилах. Вам известно мое почтение к уголовному кодексу. Нет расчета грабить коллектив. Дайте мне индивида побогаче. Но их нет!