– Тебе ничего не придется делать, – втолковывал шурин, – ты только должен всем и каждому кричать в уши: «Я Наполеон!» или «Я Эмиль Золя!». Или Магомет, если хочешь!
– «Изотта-Фраскини», – сказал Козлевич, зарумянившись.
– Вывести! Из состава! Примкамера! В четыре года! Хамская власть!
– Это Паниковский, – сказал Шура, – сын лейтенанта Шмидта.
Трудно найти более удобный плацдарм для всякого рода самозванцев, чем наше обширное государство, переполненное или сверх меры подозрительными или чрезвычайно доверчивыми администраторами, хозяйственниками и общественниками.
– И этого, по-вашему, достаточно, чтобы врываться в учреждения, закрытые на обед? – весело сказал Бендер.