– Зарплату задерживают, – сказал он в полном отчаянии, – выплачивают крайне неаккуратно.
– Я не желаю получать деньги даром! Дайте мне работу! Если так будет продолжаться, я буду жаловаться вашему патрону!
Долго и молча сидели они в черной тени музейных колонн, думая о маленьком своем счастье. Было тепло и темно, как между ладонями.
– Меня никто не любит, – продолжал Паниковский, содрогаясь.
– Так точно, – подтвердил жирный художник, жалобно глядя на Остапа.
Через полчаса машина свернула на большой Новозайцевский тракт и, не уменьшая хода, въехала в село. У бревенчатого дома, на крыше которого росла сучковатая и кривая радиомачта, собрался народ. Из толпы решительно выдвинулся мужчина без бороды. В руке безбородый держал листок бумаги.