Никиту окружили. Он отпихивался руками и рвался к дому.
Пока он предавался своим размышлениям, рассеянно прогуливаясь взад и вперед, старики продолжали заниматься ежедневным своим делом.
– Как! Уже отправили? – спросил великий комбинатор колеблющимся голосом. – Я только час тому назад сдал!
– Почему ж я должен быть сознательным, если я ехал на извозчике! – негодовал Талмудовский.
Исходя из этого, настаивал Тарасенков, «роман должен быть всячески рекомендован читателю. Одна оговорка: вся история с попом “отцом Федором” чисто искусственно прилеплена к основному сюжету романа и сделана слабо. При повторном издании “12 стульев” (которое уже предполагается ЗИФ’ом) лучше было бы ее выбросить».
– А как у вас с такими... с кабачками в азиатском роде, знаете, с тимпанами и флейтами? – нетерпеливо спросил великий комбинатор.