– Я больше не буду! – взмолился Паниковский. – Я нервный!
И по дороге в столовую корреспонденты единогласно решили не писать об Узун-Кулаке, что значит Длинное ухо, что в свою очередь значит – Степной телеграф. Об этом писали все, кто только не был на Востоке, и об этом больше невозможно читать. Не писать очерков под названием «Легенда озера Иссык-Куль». Довольно пошлостей в восточном вкусе!
Но в то же мгновение блеснули какие-то стекла, тревожно промычала груша, затряслась земля, и большой белый автобус, еле удержавшись на колесах, резко осадил на средине мостовой. Одновременно с этим раздались два крика.
– Узнаю! – заревел прозревший наконец Вася. – Узнаю брата Колю!
– Вы, конечно, стоите на краю финансовой пропасти? – спросил он Балаганова.
– Тут все такие, – ответил шофер, выводя машину на главную улицу, – государственные преступники!