– Это за твой кефир, гадюка! – сказал он при этом.
– 353.628, – отвечал Корейко, помедлив самую малость.
Зося пошла вперед, и Остап так и не узнал, что случилось с Адольфом Николаевичем Бомзе. Это, однако, нисколько его не волновало. Начальная фраза разговора была уже готова. Командор быстро нагнал девушку.
– Я больше не буду! – взмолился Паниковский. – Я нервный!
– Таковы суровые законы жизни. Или, короче выражаясь, жизнь диктует нам свои суровые законы. Вы бы еще вышли на многолюдную площадь и обнародовали бы свою принадлежность к семье Шмидта. Тогда бы даже я не смог вас спасти. Разве вы не видели, что председатель не один?
– Ничего, я слушаю, – ласково ответил Козлевич.