Шурин говорил так веско, словно бы по меньшей мере состоял младшим ординатором психбольницы. На самом же деле это был скромный агент по распространению роскошных подписных изданий Госиздата, и от прошлого коммерческого величия в его сундучке сохранился только венский котелок на белой шелковой подкладке.
«С получением сего, – значилось в бумажке, – предлагается Вам в недельный срок освободить помещение быв. Гостиницы «Каир» и передать со всем быв. гостиничным инвентарем в ведение гостиничного треста. Вам предоставляется помещение быв. акц. об-ва «Жесть и бекон». Основание: Постановление Горсовета от 14/II-29 г.».
– Съешьте. Это яйца. Раз яйца существуют, то должен же кто-нибудь их есть?
Козлевич открыл глушитель, и машина выпустила шлейф синего дыма, от которого зачихали бежавшие за автомобилем собаки.
В краткой приветственной речи Балаганов выразил надежду, что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию, необходимость которой диктует сама жизнь.
Чем это чревато современникам, не нужно было объяснять. Писателю, которого признали «клеветником», грозила статья 58.10 или внесудебная ссылка. Соответственно, демонстративный отказ от участия в «литературной чистке», иначе говоря, травле, и равным образом – приятельские отношения с «клеветником» могли быть интерпретированы в качестве «пособничества контрреволюционной деятельности». Со всеми вытекающими последствиями.