Данфейт запустила пальцы в его волосы и начала перебирать густые пряди. Как же приятны были ему эти движения! И этот неповторимый аромат, исходящий от ее кожи… Он делал из него раба, трепещущего пред рукой своего хозяина.
— Говоришь, как заблудшие, — фыркнул молодой человек. — "Mazetriz" с древнедеревийского переводится, как "мать моих детей". Стать матриати для своего зрячего — очень большая честь. Этих женщин почитают все, а кто осмеливается выказать им пренебрежение — грозит обрушить на себя гнев всех, принявших обет соблюдения равновесия.
— Извини, — произнес Кимао, отворачиваясь от брата. — Я не собирался доводить дело до конца. Даже не думал об этом. А потом… Сам не знаю, почему поступил так…
— Не смешно, Кимао. Когда ей было тринадцать, она пробралась ночью ко мне в комнату и отрезала мою косу.
Когда Дани открыла глаза, над ней маячило лицо Кимао. Ты смотри, побрился…
Данфейт, продолжая стоять в согнутом положении, повернула к ней свою голову.