И снова странное выражение промелькнуло на лице следователя, не то досады, не то злости, не то неловкости.
Они вместе вышли из здания на улицу. Едва спустившись со ступеней на тротуар, адвокат поскользнулся и растянулся во весь рост. Надежде Игоревне даже показалось, что он застонал от боли. Портфель выпал из его руки и отлетел в сторону. Она подняла портфель и склонилась к Киргану.
– Но мне нужно домой, у меня ребенок болеет.
– Но в таком случае она не ходила бы по магазинам, – заметила Марго. – Если она, как вы выразились, скупердяйка, то не будет тратить деньги на фирменную одежду, и тогда ей совершенно незачем ходить и примерять ее.
Все, к чему она прикасалась, было недорогим, и как только Лариса это понимала, на лице ее появлялось выражение надменного пренебрежения. Антон внимательно наблюдал за ней и ловил невысказанные девушкой слова: «Фу, какая дешевка! Когда у меня появится свой дом, у меня будут только самые дорогие вещи!» Исключение составил лишь кашемировый кардиган, цена которого определялась даже на ошупь – таким он был мягким, шелковистым и одновременно пушистым. Кардиган Лариса, конечно же, нацепила на себя и даже выходила в прихожую посмотреться в большое зеркало, и было видно, что снимать его ей не хотелось.
– А такое, какое на наши доходы влияет. Клиент-то пошел ушлый, так и норовит связаться с кандидатом напрямую, чтобы не платить агентству. Вот, к примеру, приходит мужик, такой холеный, и одет дорого, и стрижка хорошая, а тоже скряга, за копейку удавится.