– На следующий день Аверкина пришла, попросила положить счет в файл, якобы чтобы он не помялся, и быстро ушла. В кабинете Шубариной пробыла не более полутора-двух минут. И перчатки не снимала.
– Спасибо, – сказала Надежда Игоревна, поднимаясь из-за стола. – Не могу сказать, что мне понравилось то, что вы говорили. И не могу сказать, что я с этим согласна. Но я буду об этом думать. И в любом случае…
– Но это… – проговорила она, – как-то сомнительно. Вы сказали, девушка была из армянской семьи, значит, фамилия ее была точно не Иванова. Ладно, я знаю, что мужчины легко забывают о своих романах, но вы же не могли не отреагировать на фамилию потерпевшей. Вы что же, и фамилию своей любовницы забыли?
– Он стал умнее и мудрее. Кроме того, рядом с тобой теперь будем мы с Борисом Леонидовичем, на нашу помощь и поддержку ты всегда можешь рассчитывать. Так что готовься, деточка, с сегодняшнего дня жизнь будет совсем иной и принесет тебе массу сюрпризов. Кстати, – она понизила голос и прикрыла дверь в ванную, где они с Наташей стояли, – я хотела тебя спросить: почему ты не сказала Ленару о том, что лечишься от бесплодия? Он был очень расстроен, когда узнал, что у тебя есть проблема, которой ты с ним не поделилась.
– Может, кофе выпьем? – неуверенно спросил Антон, выискивая повод заставить подругу вылезти из-под одеяла.
– Потом рядом с вами появляются другие дети… – продолжал монотонно гудеть Борис. – Сначала мальчик, потом девочка.