– Назвал, – кивнула Марина, – но я не запомнила. И документы, естественно, не спрашивала.
Надежда Игоревна выглядела расстроенной, но вела себя вполне миролюбиво, вероятно, по достоинству оценив результаты деятельности адвоката, которые позволили ей не выпускать Наталью Аверкину из следственного изолятора. Она в двух словах рассказала ему о наследниках.
– А ты точно уверен, что именно это место было условленным? – не унимался Роман.
– Видите ли, – Геннадий подошел к дивану вплотную и склонился к Ларисе, – я вам скажу по секрету, только вы никому больше не говорите: показания очень противоречивые. У нас есть все основания думать, что никакого разбойного нападения не было вообще, а потерпевший все выдумал. Поэтому для нас очень важны показания о том, что, мол, ничего не было. Понимаете?
– Ну, тогда вас не должно удивлять, что девочка расплакалась. Сказка и в самом деле невероятно грустная.
– О, – рассмеялся Райнер, – это старая истина: ищи, кому выгодно. Только наоборот. Если понять, какую выгоду можно извлечь из убийства Кати и осуждения Наташи, то легко найти человека, который данную выгоду хочет получить.