Первоначально свалка была глубоким оврагом, протянувшимся на целую милю с севера на юг. Затем его углубили местами при помощи бульдозеров, оборудовали наверху плоские площадки, выровняли грунтовки, ведущие от шоссе. С западной стороны вниз сбрасывались тонны обычного городского мусора — бессчетные мешки с отходами, сломанная мебель, груды гниющей одежды и всевозможных органических отбросов. Здесь, с северо-западной стороны, тоже было много такого мусора, но еще повсюду, сверху донизу, разлагались человеческие тела — многие сотни тел. Некоторые были завернуты в материю или упакованы в пластиковые мешки, но большей частью мертвецы лежали голыми под жарким сентябрьским солнцем. Тучи чаек и ворон поднялись с мест кормежки при виде вертолета, но вскоре вернулись к трапезе. Часть территории принадлежала грифам: они парили в потоках воздуха, словно самолеты на подходе к Денверскому аэропорту, ожидая, когда тоже смогут поживиться. Многие из тел в самом низу превратились в скелеты без всяких признаков пола и сверкали белизной — редкие клочья плоти оставались порой на ребрах, на тазовых костях, на ногах. Но в большинстве своем трупы еще не лишились мяса и распухли так, что вообще ничем не напоминали людей. Они кишели личинками, и лишь кое-где из разлагающейся массы бесстыдно торчали белые кости.