Ник остановился и задрожал, пораженный увиденным. Сато был жив и стоял на четвереньках, нянча сломанную руку, как трехногая собака. Щиток его шлема был поднят — японца рвало на песок.
Он улыбнулся еще раз, пытаясь представить, как Хидэки Сато с его неохватным туловищем, одетый в костюм ниндзя и маску, спускается в ночи по двухсотфутовой веревке. Да, вертолет для такого предприятия должен был быть ох каким прочным.
— О чем спрашивал тебя Кэйго Накамура, когда брал интервью шесть лет назад, и что ты ему сказал?
— Значит, ваш план — завоевать Китай? — глупо переспросил Ник. — Восемьдесят семь миллионов престарелых японцев пытаются завоевать страну с населением… сколько их там?.. миллиард шестьсот?
— Значит, вы ощущаете свое бессилие. — Старик внимательно поглядел на него. — И чувствуете себя так, словно у вас не осталось никаких ходов.
— Мистер Боттом, Талмуд учит нас вот чему. Я наверняка перевру этот стих, потому что не заглядывал в талмудический трактат «Санхедрин» с детских лет, но все же попытаюсь… «По одной этой причине и был создан человек: дабы научить тебя, что тому, кто уничтожает одну душу… Писание вменяет… — кажется, дальше „в вину“ —…уничтожение целого мира; а тому, кто спасет хотя бы одну душу, Писание вменяет в заслугу… — или „в достоинство“, точно не помню —…спасение целого мира».