Сато никак не прореагировал, и Ник мысленно пнул себя за попытку завязать разговор. Общее правило для полицейского — да что там, для любого человека — звучало так: не пытайся завязать разговор с собственной подмышкой или задницей, а значит, и с ходячими суррогатами таковых.
— Боттом-сан, — сказал Сато, садясь на койку справа от Ника, и та застонала под его весом.
Когда папа сидит за столом. Но за этим деньрожденным обедом папы нет. Пока нет.
В тот четверг Вэл ложился спать с улыбкой на губах. Но сначала он собирался опустошить свою предпоследнюю двадцатиминутную ампулу.
Наружные помещения прежнего исследовательского центра, в башнях и там, где широкие окна смотрели на небеса, горы и луга с бурой травой, служили кабинетами, как и прежде. Но подвал и сердцевину центра превратили в… что-то другое.
— Значит, мистер Боттом, вы больше не злоупотребляете флэшбэком так, как это было сразу после трагической гибели вашей жены? И если я найму вас, чтобы расследовать убийство моего сына, вы не станете отвлекаться от расследования, используя наркотик для расслабления?