Беда в том, что раньше Вэл проверял это ответвление: оно заканчивалось тупиком, ярдах в тридцати после нужного ему вертикального хода.
— Вы, японцы, — жертвы той же демографической ситуации, которая погубила Грецию, Италию, Голландию, Россию и другие страны, о которых мы говорили. Жертвы падения рождаемости. Греки практически исчезли. В половине европейских стран местное население, по существу, вытеснено иммигрантами-мусульманами…
— Господи Иисусе, — сказал Ник, вспоминая сцену убийства и фотографии из анатомички. — Постойте… мистер Накамура видел все это?
Леонард знал: этот шестнадцатилетний мальчишка никогда не поделится тем, что происходит в его жизни, ни с дедом, ни вообще с кем-нибудь из старших. Угрюмый, надутый, вспыльчивый, неразговорчивый подросток: до чего же заезженный стереотип! Если бы Леонард не знал о других чертах характера единственного сына своей дочери: чувствительности (которую тот изо всех сил скрывал от сверстников), любви к чтению, нежелании (по крайней мере, в детстве) причинять боль другим, то вряд ли он справился бы с искушением умыть руки и отправить мальчишку назад к отцу.
Словно комментируя мысли Леонарда, двадцатичетырехчасовой новостной канал, который бормотал что-то на заднем плане (основной спутниковый пакет включал более шестидесяти каналов — почти на любой политический вкус), сообщил, что «Силы Объединенных Наций» после «ожесточенных боев с мятежниками, подчиняющимися китайскому вождю Люфэй Чжунчжэну», заняли город Ланьшань. Леонард понятия не имел, где находится Ланьшань, и у него не было ни малейшего желания задавать этот вопрос телефону-компьютеру. Все это не имело значения. Перед его мысленным взором вдруг возник мальчишка, родившийся лет за двадцать до него, накануне Второй мировой (Вэл знал лишь, что «это была большая война, которая велась лет сто назад»), который передвигает флажки на настенной карте по мере того, как идут сражения и силы американцев и союзников приближаются к Берлину или Токио.
— Будь у нас ветчина, мы могли бы сделать сэндвич с ветчиной и сыром, — сказал Вэл. — Будь у нас еще и сыр.