— Всё, товарищи, закругляемся! — окончательно решила Лагутина. — Последние два вопроса на выбор докладчика и заканчиваем, все устали, да и ужин скоро. Прошу, вас, Федор.
— Товарищ радист! — громко остановили нас тоненьким девчачьим голосом.
Ошибаешься, прапорщик, не вторую неделю Федя хитрый ходит, а… четвёртую? Точно, четвёртую.
— Хм… Короче, мы так думаем: скорее всего, произошло нечто на поверхности, что уничтожило земную цивилизацию, но саму кору Земли не проломило, — не сдался Монтана. — Глобальная атомная война, например! Или глобальная химическая, биологическая. Или случайный удар рентгеновским лучом от дальнего пульсара или квазара, который просто сорвал атмосферу и запёк всё на поверхности… Не повредив никак, между прочим, видимую поверхность Луны, да там и запекаться, как и подыхать нечему.
Вот так, братцы, у нас Посад, у них Париж. Строчка из того же Митяева "Неровность вычурная крыш течет за горизонт" к нему не совсем подходит, крыш в Новом Париже немного, хотя и отстроились они тут за время пребывания на Платформе, и за горизонт текут не крыши, а бесконечные делянки полей.
— Так, дети подземелья, а где у нас тут место для курения?