— Пулемёт где! — заорал я на ошалевшего мужика, вылезающего из-за порванных крупной дробью мешков с песком. Он ткнул дрожащим пальцем.
Подошёл Зиберт. Посмотрел на развал, что-то сказал: узбеки прекратили растаскивать добро, начали укладывать мешки в форме пулемётного гнезда.
— Хвостов, что ли? — догадался я. — Вы это, дедовщину там не разводите, затравите парня, смотрите… Чё он там делает?
Мимо меня наверх молнией пронёсся ещё один слесарь — тот самый "тупой Генос", лишь тёплый ветерок запахом лука мазнул по лицу. Прямо с обеда бедолагу сняли, откуда сообразительности взяться. Второй ломанулся по лестнице вниз, меня, между прочим, тоже не заметив. А чего замечать командира, хожу тут, как тень отца Гамлета, хрен кто внимание обратит, пока Шекспир не скажет.
— Ты что, нашей Ирине интим предлагаешь? Снимай, говорю!
— Принял хорошо, ждём подхода, смотри целеуказание.