— Генос, ты тупой? Кем работаешь? Такой! Дуй в бытовку, хватай синий чемодан! Голову снимут нахрен, тут все на взводе!
Но никогда я не чувствовал такой радости от закрытия пациента, как в случае с Алевтиной, даже после поимки Цимбалова, который хладнокровно убил сначала одного, а потом ещё двух человек, в том числе, старуху и ребёнка, — из-за денег, будь они и тут прокляты. С ним было просто, скоренько приговорили, вышла группа добровольцев, выстроились они и охотно шлёпнули гада у стены Замка. А вот с такой как быть?
— А как же! Что тут непонятного, — искренне удивился Кабанов. — Нам же подготовится надо, мы же планы верстаем, ресурсы распределяем. Что неясно, у нас производство, план, графики, заказы на канал.
Омар посмотрел на Гоблина с новым интересом.
"Нет более бестолкового и чудесного порта, чем Лисс, кроме, разумеется, Зурбагана. Интернациональный, разноязычный город определенно напоминает бродягу, решившего, наконец, погрузиться в болото оседлости. Дома рассажены как попало среди неясных намеков на улицы, но улиц, в прямом смысле слова, не могло быть в Лиссе…"
— Ну, чё, три винтовки мы им отдали, я бы и четвёртую оставил, по добрым понятиям, мало ли, кто дырки бил, но вы же знаете Кастета, иногда прижимист до самых краёв. Ту, что с оптикой, себе оставил, хомяк… Топливом поделились, рацию им оставили, так себе, фуфловая, фонари, снаряжение, ножи, мелочёвку всякую полезную из трофея — всё отдали хуторским, на одном квадре багажники были плотно набиты всякой хренью. Наганы опять же… А "кольтяки" себе забрали. Местные всему рады, прикинь, они две пробитые канистры сразу латать принялись, сапоги с тел стянули, одежду кое-какую… Там ведь жизнь, ребята, тяжёлая, жадная, как у нас в первые недели тут. Считай, ни хрена нет, всё в ценности, всё надо, любой кусок металла, любая тряпка.