Так оно и случилось: через мгновение мои глаза, привыкшие к темноте, зажмурились от нестерпимо яркого света послеполуденного солнца. Я сел на теплый песок и подозвал к себе Джинна — он предусмотрительно болтался поблизости.
— Но ему действительно кажется, что это хорошая шутка. — Печально улыбнулась Афина. — Ты же знаешь, Один: мы все давно утратили разум. И не вина Зевса, что его безумие действует на нервы остальным — таким же безумным, как он сам… Ты предлагал нам немного повеселиться, Бахус?
— Разумеется. — С облегчением заулыбался Джинн. — Самого наилучшего!
— Тебе ведомо будущее, Али? — Уважительно осведомился Мухаммед.
— Теперь нам следует предстать перед Аллахом, Али! Он не приветствует неторопливых! — Неугомонный Мухаммед упорно гнул свою линию. Я обернулся на его голос и увидел, что он несется вслед за нами верхом на огромной голой женщине — судя по всему, этот сладострастный пророк оседлал созвездие Девы — кому что, а голому в баню…
— Не забывай: когда я говорю о мертвых, я знаю, что говорю!