Шевельнулись уши, главный орган чувств для яггаев по ночам, улавливая малейшие звуки ночного леса.
Ходят тут всякие… А потом борщ пропадает.
— Господин Хыгр, господин Артур, мой свекор.
Из знакомого Димка нашел только лавровый лист, неожиданно много и дешевый, горошины черного перца. Дорогого, зараза. Не золотом по весу, но много не укупишь. Ладно, пусть будет… Борщ становился все более дорогим.
Ричард достал из рюкзака маленький раскладной арбалет и осматривается, явно собираясь испытать оружие на чем-нибудь. Или на ком-нибудь. Но жертв, которые спокойно вытерпят стрелу в собственном теле, поблизости нет, а стрелять просто в море эльфу жалко.
Нет? А что делать? Стрелять — нельзя, русские, свои. Вперед бежать — обогнут, прикончат Ричарда и вернут базу. Отступать — то же самое, только с живым Ричардом. Стоять на месте — добегут и прикончат. Это от пуль шкура защищает, а вон от тех ножей — нет.