— А вы просто скажите, как есть. — Предложил я. — Аллах с ними, с формулировками! Ой, извините…
Когда-то ты заставил меня возникнуть из небытия, твое необузданное воображение придало мне этот уродливый облик, ты пожелал, чтобы в моем зверином теле поселились сердце настоящей женщины и ясный разум мудреца — просто потому, что тебя это забавляло…
— Да нет у меня никакого огненного меча. — Устало сказал я. — И не было никогда.
— Ты подарил им еще одну жизнь, но отнюдь не бессмертие. — Сухо сказал Джинн. — Твои люди почти так же уязвимы, как и прежде. А бессмертия вообще не существует, ни для кого. Даже для тебя, Владыка. Иногда смерть можно отсрочить, но ее нельзя отменить.
— Можно. — Кивнул Джинн. — Хочешь проверить, нет ли там прохожих? Можешь мне поверить: никаких прохожих больше нет. Нигде, в том числе, и в Нью-Йорке.
Чернота казалась мне живым существом, разумным и рассерженным. В отличие от самого Сетха, в существование которого я по-прежнему не очень-то верил, поскольку не мог отделаться от легкомысленной идеи, что он всего лишь безобидный персонаж древних мифов, это пятно темноты было настоящим противником — абсолютно непостижимым, но чертовски опасным.