— Последний! — Выпалил я. — Потому, что… — Я осекся, поскольку понял, что спорол чушь.
— О'кей, делаем привал. — Сказал я. — Если все так пойдет, через час можно будет ехать дальше…
— А, охотники! Да на кой я им сдался я же не какой-нибудь бог! — Равнодушно отмахнулся Одиссей. — К тому же Одноглазый рассщедрился, состряпал для меня амулеты, так что выкручусь, в случае чего… А твой могущественный слуга может помочь мне оказаться где-нибудь далеко-далеко?
— Все можно успеть, — строго сказал Один, — даже за день до Последней Битвы еще можно успеть сделать все, что должно. Если бы я так не думал, я бы уже давно узнал на собственной шкуре, что такое отчаяние…
— Ты снова собираешься в гости к нашим врагам? — Шепотом спросил Джинн. Я развел руками с видом мученика: дескать — а что делать, если надо? Ясное дело, я лукавил: надо — не надо, какая разница?! Если бы дело было только в необходимости, я вполне мог бы продолжать пялиться на экран чудесного телевизора Джинна, который по-прежнему находился в моем распоряжении. Но я твердо решил снова нанести Афине и Одину личный визит. Они меня совершенно очаровали, оба. Мне хотелось подружиться с ними, как в детстве хотелось дружить с ребятами не из своего, а из соседнего двора, а еще лучше — с другой улицы: в чужаках всегда есть нечто неописуемо притягательное, по крайней мере, для меня.
— Знаешь, сначала это действительно была просто причуда. Но в последнее время это мужское тело кажется мне чем-то вроде теплой одежды… или даже кольчуги. Когда я принимаю его облик, я чувствую себя спокойнее — словно и правда верю, что смерть не узнает меня, если все-таки прийдет за мной. Видишь, Один, я стремительно глупею, как и все остальные — и даже не стыжусь в этом признаться!