Мой выбор порядком огорошил меня самого: я никогда не жил там подолгу. С этим городом меня ничего не связывало — или почти ничего. Разве что, несколько досконально обследованных мною кварталов Сохо, огромные стеклянные окна художественных галерей, в которые мне никогда не хотелось заходить — чтобы не разочароваться, увидев вблизи полотна, таинственными смутными пятнами мерцающие в сумерках — и еще нежно любимый мною «Клуб-88» в Гринвич-Виллидж, и безумные выпуклые глаза еще живой, но уже обреченной на смерть от умелой руки повара диковинной рыбы на базаре в Чайна-Тауне — заглянув в них, я содрогнулся от неописуемого холода, ощутив на собственном затылке ровное дыхание смерти и внезапно понял, что мы с этой выставленной на продажу рыбиной были в одной лодке, так что я не могу позволить себе роскошь ее пожалеть — как, впрочем, и она меня…