— Объясни. — С любопытством попросил Зевс.
Или ты просто решил снова навестить Аида и на сей раз выбрал кратчайший путь?… Да ты уже перемазал своей кровью вход в мое жилище! Но зачем?
— Возможно. — Спокойно согласился он. — Тем не менее… Разумеется, считается, что я сам скрывался за занавеской, поскольку никто из людей — даже Мухаммед! — не может созерцать мой облик. Когда перед Мухаммедом появилось блюдо с угощением, он сказал, что ему неловко есть одному. И тогда из-за занавески появилась рука и взяла с блюда горсть риса. Мухаммед узнал в ней руку своего родича по имени Али — твою руку, Макс! Не могу сказать, что эта история так уж правдива, но как метафора она очень даже ничего…
Я несколько раз видел Афину — наша старая дружба все еще дорога нам обоим, но судьба упорно разводит нас в разные стороны, и это, наверное, правильно: прошлое должно оставаться прошлым, особенно наше прошлое, которое лучше не будить — по крайней мере, до поры, до времени! Иногда по ночам меня будит ее совиный крик: эта сероглазая все не может решить, кем ей следует оставаться — женщиной, или птицей, поэтому то и дело меняет свои обличья, совсем как в те дни, когда ей нравилось казаться загорелым двойником Марлона Брандо. (Из любопытства я пересмотрел все фильмы с участием этого актера, но так и не понял, почему Паллада так дорожила возможностью быть его точной копией…) Когда я хожу по улицам, я внимательно вглядываюсь в лица прохожих. Где-то под этим небом бродит мой бывший враг, мой верный друг и спаситель — тот, кого Вельва называла Суртом, кто должен был погасить солнце и положить конец моим (и не только моим) дням на этой прекрасной земле… Я совершенно точно знаю, что однажды он вынырнет мне навстречу из вагона подземки, или усядется рядом со мной в пивном баре, положит руку мне на плечо, снисходительно одарит меня легкомысленной улыбкой — вроде тех, что порой чертовски действовали мне на нервы — и как ни в чем не бывало спросит: «ну и куда ты тогда подевался, Один? У меня были такие хорошие планы! Ну да ничего, еще не поздно — вот послушай…»
— Разумное решение. — Спокойно согласилась Афина. — А скажи-ка мне, Один: ты не мог бы предоставить в мое распоряжение нескольких крылатых дев из тех, что так славно охраняли нашего Ареса?
Что касается Олимпийцев, они уже давно спят по ночам, как самые обыкновенные люди. Их это не слишком тревожит, но мне кажется недобрым предзнаменованием. Люди не зря называют сон «маленькой смертью» — кому и знать, как не им! — и если уж эта самая «маленькая смерть» теперь властна над нами, не предвещает ли это скорую потеху для настоящей Пожирательницы плоти?…