Реардэн ощущал вокруг только ровный полумрак, похожий на пленку, покрывающую расплавленный металл, хрустящую и вбирающую в себя последний всплеск его белого сияния. При мысли о тех, кто отобрал у него право на его металл и собирался начать производство, не возникало никаких чувств. Желание обладать правом на этот металл являлось для него формой уважения к партнерам, уверенностью, что торговля с ними — дело чести. От веры, желания и уважения не осталось и следа. Не имело значения, что люди производят, чем торгуют, где покупают его металл и знают ли вообще, его это металл или нет. Очертания человеческих фигур, которые проплывали мимо него на улицах, казались ему лишенными смысла физическими объектами. Сельская местность, где наступление темноты скрывает все следы человеческой деятельности и земля кажется нетронутой, осталась для него единственной реальностью. Земля, хозяином которой он когда-то был.