— Вы ведь не откажетесь встретиться со мной, правда? Не надо обещать, что вы передумаете, не надо никаких обязательств, только выслушайте меня. Если я хочу приехать, рискую я. И я иду на это. У меня есть что сказать вам, поэтому, прошу вас, дайте мне возможность высказаться.
Реардэн знал, что отсутствие эмоций на лице Франциско является главным доказательством их наличия, свидетельством отчаянной попытки удержать их под контролем; он знал, что это пытка и что он, Реардэн, идет на поводу у чувства, напоминающего наслаждение, испытываемое садистом. Только теперь он не в состоянии был ответить на вопрос, кого он терзает — Франциско или самого себя.
— Я знала, что нам придется так или иначе платить по этим облигациям. И время пришло.
— Я люблю дарить тебе вещи, — сказал он, — потому что они тебе не нужны.
Они стоя ждали, пока за ним не закрылась дверь, затем, не глядя друг на друга, заняли свои места.
— А вам ничего не известно о задержке или об изменениях в его планах?