Она обернулась к Галту. Он наблюдал за ее лицом, словно следил за ее мыслями. Он ответил улыбкой на ее улыбку.
— …от возможного… насилия, потребуются меры, которые… Послушай, Джим, — внезапно обратился он к Джеймсу Таггарту, — отчего бы тебе как коллеге— промышленнику не объяснить все это мистеру Реардэну?
— Эдди! Неужели ты не хочешь… — Она замолчала, понимая, что продолжать бесполезно. — Хорошо, Эдди. Если ты так хочешь.
Но ведь это не он, думала Дэгни, совсем не он, и я не могу открыть правду, потому что тот человек, возможно, никогда не узнает правды от меня, никогда не станет моим.
— Мы доставили вас сюда только потому, что хотим поговорить с вами. Мы не поступили бы таким образом, но вы не оставили нам выбора. Вы скрылись. А нам очень хотелось сказать вам, что вы заблуждаетесь на наш счет.
Дэгни видела, что взгляд, которым они обменялись, выразил больше, чем любые слова, даже больше, чем рукопожатие. Реардэн заметил, что она на них смотрит, и слегка прищурился, словно улыбаясь в знак одобрения, словно повторяя то, что сказал ей в своей короткой записке из долины.