— Не знаю, — сказал он; в его голосе слышалась беспомощная покорность. — Откуда мне знать?
— При чем тут это! — взревел Таггарт. — Он из-за личных причин.
— Можете передать этой железнодорожной компании, чтобы она пошла… — Далее шли непечатные слова. Так отозвались братья Сматер из Аризоны на SOS из Нью-Йорка.
— Уверена, что долгих объяснений не потребуется, — сказала она. — Вам понятно, почему ваше выступление так необходимо властям. Я знаю, почему вы отказались выступить. Мне известны ваши убеждения. Возможно, для вас это несущественно, но вы знаете, что я всегда поддерживала существующую систему. Поэтому вы поймете мою заинтересованность в этом деле и мою роль в нем. Когда ваш брат сообщил мне о вашем отказе, я потрудилась вмешаться, потому что, видите ли, я одна из тех немногих, кто знает, что вы не можете отказаться.
Первой ее реакцией было отпрянуть, его — теснее и крепче обнять ее.
— Мы не ставили себе цель во времени, — сказал Галт. — Мы не знали, увидим ли освобождение мира, или должны завещать нашу борьбу и нашу тайну следующим поколениям. Знали лишь, что хотим жить только так, а не иначе. Но теперь мы думаем, что увидим освобождение, и скоро: придет день нашей победы и нашего воз вращения.