— Значит, не слышали! О Господи, мисс Таггарт, это… не могу поверить, но… Господи, что делать? Мост… моста Таггарта больше нет!
Он переключал кнопки под освещенной шкалой приемника. Все было мертво, не последовало никаких объяснений, никаких ссылок на технические неполадки, не слышно было звуков всегда выручавшей музыки. Все станции молчали.
Она сказала это тоном, которого он ранее никогда не удостаивался, разве что добивался обманным путем. Теперь он впервые услышал его как осознанное признание реальной заслуги — им восхищались за то, что он сделал.
— Континент я не отдам, — сказал Висли Мауч, опустив глаза в вазочку с мороженым, его голос звучал возмущенно и упрямо.
— Мы собираемся двинуть поезда, и мы будем делать это вручную.
В последние дни такси стали редкостью, и ни одна машина не подъехала к подъезду, откликаясь на свисток швейцара. Дэгни быстро вышла на улицу, забыв, как одета, и удивившись тому, что ветер показался ей слишком холодным и вольно обращающимся с ее одеждой.