— Это изобретение порождено доктором Робертом Стадлером, выдающимся борцом за свободу…
— Да, я этого хочу… — ответила она и замолчала, чтобы не произнести все, что подумала: «Больше всего на свете».
— Вы можете припомнить, зачем оказались на вокзале в тот вечер?
— Здесь, — ответил он, указывая на свою голову.
— Нет! Я не хочу никуда переводиться! Я не хочу уходить отсюда! — Он смотрел на топки домен, на бившее из них пламя. Спустя минуту он спокойно сказал: — Наверное, придется все оставить как есть, так я и буду бандитом второй руки. Кроме того, если я уйду, Бог знает, какого подонка они посадят на мое место, чтобы досадить вам. — Он посмотрел на Реардэна. — Мистер Реардэн, они что-то замышляют. Не знаю что, но определенно что-то затевают против вас.
— Я спрашиваю потому, что сама никогда бы не решилась так думать. Из того, что я знаю о людях, у меня сложилось впечатление, что они считают такую установку греховной, и если они замечали ее у меня, то всегда как будто осуждали и хотели, чтобы я избавилась от нее.