— Воля Аллаха свершилась, Али! — Воскликнул Мухаммед. — Ты одолел все зло этого мира, и теперь…
— Могу. — Сухо согласился я. — Но не буду: зачем мне пустая похвала? А с чего ты решила, что я обижаюсь?
— И что, она — искусная охотница? — С интересом спросил я. — А вы не могли бы забыть старые ссоры до лучших времен? Было бы неплохо разжиться могущественным союзником…
— Конечно, святые — и как я сам не подумал?! Молодец, князь! — Обрадовался я. — Теперь только осталось понять, где они засели…
Может быть именно поэтому мы так дорожим возможностью примерять на себя чужие лица… Впрочем, ты нам тоже понравился, даже Одину, который вообще-то терпеть не может болтунов вроде тебя. Улисса он на дух не выносит, а на тебя даже не соизволил разгневаться. Странно, правда?
На сей раз его лицо не представляло собой ничего выдающегося — кажется, эта помятая рожа принадлежала какому-то человеческому шуту, или, как говорят Олимпийцы, «комедийному актеру» — но я еще не опустился до того чтобы убивать все свое время на созерцание иллюзорных событий никчемной человеческой жизни, именуемых «кинематографом», а посему не мог сказать наверняка… Эти дурни Олимпийцы совершенно помешаны на кинофильмах и киноактерах, так что безумная страсть Афины к обличью Марлона Брандо — это еще цветочки, большинство ее родичей меняет свой облик чуть ли не по дюжине раз на дню. Их лица редко соответствуют моим представлениям о том, как должны выглядеть боги, но вразумлять их бесполезно…