Тот только-только нащупал эту самую ветку, как на него обрушилось чужое тело. Нога опять сорвалась, затрещала веревка, разбойник злобно закричал. Ярик же обхватил тело висящего человека ногами и начал нашаривать левой рукой у того на поясе нож. Несчастный забился, замолотил руками, сопротивляясь. Двинув локтем, удачно для себя задел древко стрелы, что так и торчала из руки Ярика. Наконечник чиркнул по кости, пробуждая океаны боли. Ярослав заорал что-то грозное и матерное и ударил противника лбом. Брызнула кровь из рассеченной брови. Удар на мгновение ошеломил разбойника, и Ярик этим воспользовался. Он наконец-то нашарил рукоять чужого ножа и выдернул его из ножен.
— Ты очень ценный корд, Дикарь. Поэтому тебе не будут рубить конечности за порчу имущества твоего господина, но наказать накажут! Хорошо накажут, дабы это послужило тебе уроком.
Ярик открыл глаза. Восторг распирал грудь. Хотелось смеяться. Наркотическая эйфория могучей магии, свившей свое гнездо в глубинах разума, застилала глаза. Ярославу казалось, что подпрыгни он, и можно будет лететь высоко-высоко, взмахни рукой, и земля пойдет трещинами… И в этом состоянии Ярик не сплоховал. Испытания закалили его разум, и он смог обнаружить смертельно опасные признаки. Еще чуть-чуть, и он мог бы погибнуть от избытка магии, попросту сгореть. Легкое усилие воли, и вот он уже отрезан от все еще текущей рекой голубоватой магии статуи. Как же забились языки чужой магии! Птичка из клетки была готова вот-вот ускользнуть. Обычные меры воздействия не срабатывали, и древний механизм приготовился бросить в бой с бунтарем последние резервы.
— А при чем здесь то, что ты будешь моим руководителем, и длительность обучения?
Но Ярослав одумываться и не собирался. С детства увлекаясь историей, он болезненно переживал все беды России, и самой возможности покинуть ее навсегда просто не представлял. Особенно тяжело было слушать разглагольствования своих ровесников, которые, дескать, не были бы такими идиотами, как он, и у них просто дух захватывает при мысли о том, как они смогли бы зажигать в Америке, и вообще, Россию надо любить издалека, дабы она, не дай бог, не ответила тебе взаимностью. Что тут скажешь, поколение Ярослава было поколением тех, кто выбирает пепси и оздоровительные процессы, которые стали намечаться в России и до их, такого провинциального, Сосновска, пусть даже и областного центра, пока еще не докатились.