И оглянулся назад — пехота Саломатина, еле волоча ноги, двигалась вдоль копенок, не обращая внимания на работающих мужиков. Да и зачем останавливаться, если их уже опросили, а заветное тепло домов манило бойцов. Вперед, только вперед — замерзшие красноармейцы жаждали отдыха.
— Мы победим, граф! Иначе быть просто не может!
— Я щас деда Миша, какой я тебе царь! Переворачивайся на спину, барин, надо по фасаду пройтись. Вот так, Семен Федотович!
Полонский улыбнулся — расчет верный. Вряд ли торжествующие красные поставят к стенке человека, что предал белую армию. Иуды всегда в цене, и большевики охотно таких миловали. До поры до времени…
— Уже передавили, не знаем, кого послать за дневниками Яковлева. Но будем работать, что-нибудь придумаем.