— Мои, сам недавно их носил. Они вами давно заслужены, а потому вручаю вам их от имени его величества.
— Танк знаете? — поинтересовался Арчегов у офицера.
— Так точно, ваше высокопревосходительство! Три тысячи комплектов.
— Иркутских казаков мало, все про всех знают и ведают, — улыбнулся Оглоблин, правильно уловив суть размышлений Арчегова. — Потому станичники тебя уже своим считают и просят угол свой у них определить, отказом обиду казакам Спасским не чиня!
Рукопожатием обменялись крепким. Видавший виды, сухощавый, постарше его самого, генерал с царским вензелем на погонах, понравился Константину с первого взгляда. И он тут же отметил — на немца тот не походил ни на капельку, как винтовка на грабли. И акцента совершенно не было, а руки отнюдь не генштабиста, больше слесаря, а скорее танкиста, что, наверное, ближе к истине, ведь в Фомине сразу чувствуется кадровый офицер.
Чешские бронепоезда снарядов не жалели, и красные не выдержали обстрела — ровные пунктиры смешались, превратились в точки, которые тут же бросились врассыпную к зеленеющей каемке тайги.