— У меня есть возражения, Петр Васильевич.
— Абсолютно правильное решение, — Фомин скривил свои тонкие губы в змеиной улыбке. — Но вся штука в том и состоит, что правильные решения не дадут нам победы. На смену 30-й дивизии подойдет из Мариинска 27-я дивизия Путна, и для нас все начнется сначала. А ведь у красных в Новониколаевске еще одна дивизия в резерве, 51-я, самого Блюхера.
В голосе Каппеля прозвучало еле скрытое ехидство, что Фомин не мог не заметить. А потому он сделал необходимую паузу, раскуривая папиросу, а сам лихорадочно обдумывал ответ. Наконец, собрав нервы в кулак, он придал лицу безмятежность. Дело щекотливое — если он убедит Каппеля, то полдела будет разрешено, остальные генералы уже воспримут командование Арчегова без фрондирования.
Слева от Колчака сидел в кресле бывший командующий Восточным фронтом генерал-лейтенант Дитерихс, уставив в стороны кончики своих знаменитых усов. Правитель отстранил его от должности, когда тот предложил начать эвакуацию заблаговременно, отдав красным столицу — Омск. Но прошло совсем немного времени, и город был взят красными, а в отступающей белой армии начались генеральские раздоры.
— Где будете делать? В каком количестве? Когда? — Михаила Александровича интересовал в первую очередь чисто практический момент.
Император вгляделся в карту, и мороз жесткой щеткой прошелся по коже. Вдоль Ангары сплошная красная зона, на Лене тоже. На север и юг от Красноярска такая же печальная картина. Зато почти вся линия железной дороги в бело-синих цветах, а юг Иркутской губернии так вообще одним белым обведен. В Забайкалье красного цвета много, но в восточной части. А по Селенге больше белого и синего, лишь торчат мухоморами кое-где красные булавки, да по Баргузину протянута кровавая нить.