— Так, Костя, — неожиданно отозвался Михаил. — Мне дали прочитать это письмо…
— Наоборот, он убавил изрядно. Я из ППС два рожка в упор извел, да он из ППШ столько же — с трудом завалили, думал, все!
— Слушай, Шмайсер. В каждой бригаде будет развертываться отдельная егерская рота, и еще доукомплектовываются два отдельных егерских батальона полковника Глудкина. Постараемся всех на лыжи поставить. Просьба к тебе есть — выдели по пять своих ребят инструкторами в каждую роту.
— Ваше превосходительство! — чуть глухим, но внятным голосом проговорил адмирал. — Готов немедленно встать в строй вашей армии мичманом. Или закончить…
Но карьера брачного афериста для джигита была лишь хобби — больше он любил фальшивую денежку гнать стахановскими темпами. Ну а когда революция началась, то полная лафа наступила. Сколотил грузинскую дружину, и во время боев в городе принялся потрошить обывателей, устанавливая Советскую власть. Потрошить в прямом смысле — юнкера часто отлавливали борцов за революцию с золотыми серьгами и перстнями, которые, из доблести, те срезали вместе с ушами и пальцами. И искренне недоумевали, за что же их эти злые мальчишки в погонах норовили штыком пырнуть. Ведь они за революцию дрались! За лучшую жизнь!
Душа оледенела вмиг — сейчас бронепоезд тронется, и четыре пушки с двумя десятками пулеметов оставят от его бригады одно воспоминание. Однако генерал не потерял надежды — офицеры батареи очень опытны, командир воюет уже шесть лет с гаком. Хоть и осталось семь снарядов, но могут и попасть парочкой в этого стального монстра.