Я похолодел, поняв, что вот гопы нас и подкараулили, и быстро обернулся.
– Ты еще осину и крест предложи, – сказал я заводясь. – Не хочешь – так и скажи.
Я хотел проверить, а как на ощупь, но больно уж страшными были ногти. Как мог вытер руки, но и после этого трогать лезвие не стал.
– Бабуль, – продавил я наконец сквозь сомкнутые связки. – Это дядя.
И застыл с закрытыми глазами, ожидая, пока пахнёт костерком. И наверное, случится что-то еще.
Медведь, молодой и старый, очень крупный, взят не по правилам – по правилам в голову бить нельзя, а тут левая глазница рассажена и нижняя челюсть с надломом. Толпой брали – ну и понятно, здоровый, не давался, вот и не до правил стало. Странно, что зубы не выбили.