Даже откусить не успела. Или не хотела одна.
– Какая машина, пешком. Ну, тут недалеко, три километра.
Я бы в самый скучный угол уставился с удовольствием, число пылинок в лунной свае сосредоточенно посчитал и даже вычислил бы, кому именно предназначался нечистый зуб под подушкой. Лишь бы не переводить взгляда туда, где я пообещал ничего не бояться. Лишь бы не обнаружить, что тепло, и тяжесть, и сиплый вдох – все это мне только кажется.
– Ты албасты? – спросил я на всякий случай.
Мир снова ахнул – или это не мир был, а холмик слева? Не смотрю, поворачиваюсь боком, два шага вот так, крабой, – развернулся – бежать.
– А меня ты не помнишь? Я Таскиря-апа, Шайхимардан-абыя племянница, он вон в том доме жил.